Besedilo je prevod odlomka iz klasične študije s področja ruske intelektualne zgodovine, monografije Georgija Florovskega (1893–1979) z naslovom Poti ruske teologije (tretja izdaja 1983 [prva 1937], Pariz, YMCA-Press, str. 476–498; 569–570). Gre za del osmega
Besedilo je prevod odlomka iz klasične študije s področja ruske intelektualne zgodovine, monografije Georgija Florovskega (1893–1979) z naslovom Poti ruske teologije (tretja izdaja 1983 [prva 1937], Pariz, YMCA-Press, str. 452–476; 566–569). Gre za del osmega poglavja »Naposled«.
Besedilo je prevod odlomka iz klasične študije s področja ruske intelektualne zgodovine, monografije Georgija Florovskega (1893–1979) z naslovom Poti ruske teologije (tretja izdaja 1983 [prva 1937], Pariz, YMCA-Press, str. 410–439; 563–565). Gre za del sedmega poglavja »Zgodovinska
У входящих в зал парижского средневекового монастыря Бернардинцев, открытого после реконструкции, на лице недоумение, многие не сдерживают возгласов: «Что случилось? Хулиганство? Террористы?» Взгляду открываются ряды вертикально поставленных битых стекол размером с большую магазинную витрину. На
Еще не сняты сетки от комаров в форточках, еще висят по следние яблоки, еще не вскопан огород, а мы достаем лыжи и сме ло идем в лес. Не видно дроздарей, запорошило рябину, затягивается серым льдом
“Записки от скуки” – самое изящное название: без усилий, легко и играя - не придавая особого тяжеловесного значения и не возвышаясь; не давая себе труда объединять сюжетами и длительно развивающейся событийностью и не растягивая свой
Кто я таков, чтобы мне осмелиться подцепить на крючок левиафана? Ляпнешь чего-нибудь такое, возгласишь! Осенний поход лягушек! – например, - с таким торжествующим возгласом только крапиву крушить какой-нибудь случайно оказавшейся в руках палкой. И вправду,
Afon – Kranj – Prevoje, 2006 Зачем люди пишут о литературе, о литературе, которую любят? Что таким писанием можно постичь? И для кого писать? Для себя, для других? Любишь, так и люби. Наверно, не полюбишь
А. С.: Мне хотелось бы оттолкнуться от идеи того, каким образом в поэзии возникает онтология, и почему именно Мандельштам в этом отношении является, на мой взгляд, самым ярким поэтом. С одной стороны, мы помним известное
Summary Among the Russian thinkers of the first half of the 20th century, Shestov and Berdiaev are the most well-known philosophers in the West. They are usually mentioned as representatives of a specific Russian “religious
