Прощание с цифрами
Смысла я не ищу,
не хочу состраданья.
Сердце умножить на крест
и нарождается знанье….
Четверкою нос обозначился,
брови дрожали
разъединенною тройкой…
О милые цифры
как будет мне вас не хватать –там где ни чисел ни меры.
О буквах я не жалею, ни о плодах, ни о травах.
но цифры родные!
Сама я живу в номерах
у чужих,
уже долго,
мгновенно и долго.
То сплю, то на запад смотрю или плачу.
Kакое то в сердце число –
как альраун, в корнях мандрагоры,
в красном живет шалаше.
И какую-то цифру с дробями, несомыми в вечность я значу.
Вот дроби они и спасут нас,
превращаясь,
в холодную звездную дробь,
в дробинки охотничьи,
которыми небо расстреляно
летней последнею ночью..
в число безымянное Бога
влиться щепоткою меряной пыли,
где восьмерку, бокастую и молодую ,
набок уже повалили.

Буквальный перевод

Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало.
Стих из 2-го послания ап.Павла к Тимофею (4.6)

Бурым мечом
перерубят канат причальный,
Быстро
мех жертвенный развяжут-
Вино прольется.
Скоро толкнут ногою
Корабль утлый.
Он поплывет – в стекле моря
Вдруг исчезая.
Три раза голова
Оземь ударит.
Три фонтана забьют там
Вина густого.
Вот опивки моей жизни смутной –
Пей, исцелишься!
Я прольюсь, как вино, Боже!
Закопченную линзу моря
Пробьет бушприт.
Скоро
Я увижу жизнь не мечтательно,
Вот уже трещит стекло
То, в которое видим гадательно.
Я пролился как вино Боже
(Океан ли Ты, я узнáю).
Я как старое вино пролился
В океан где ни старого, ни нового нету.
Рви скорей канат корабельщик,
Меч острее точи солдат римский!
Меч сверкнет, и в нем я увижу!
Как в стекле, которым дети
Траву поджигают.
Как в увеличительной линзе.
Мех развяжут,
Вино, мертвея,
Льется пусть,опьяняя воздух.

На заре

Когда над тазом умывальным
Встает кровавится восход,
Когда в поход уходит дальний
Воздушный, пышный, ватный флот,
Когда ты плачем погребальным
Встречаешь каждый новый день
И разговариваешь с тенью,
И сам – чуть-чуть плотнее тень ,
Тогда мне кажется-над бором
Встает последняя заря,
Хвост разомкнулся уробора,
Чтоб из избы не вынесть сора
Мир поджигают три царя.

Сломанная кукла

Нитки истлели, выцвели,
Рухнули марионетки.
Что означали на титуле
Легкие эти виньетки?
Там на семейной Библии
Были они, были ли?
Как же поломанной кукле
Взять себя за воротник,
За нитки, вернуть их в руки
Тому, кто к сердцу приник?
Мягкое ватное тельце
Молний не слышит любви
Встанет, куда же ей деться,
Дернется -Ты позови.

* * *

Совы ночами из узких дупел
Следят за травинкой, веткой, кустом.
Господи, в церкви войду под купол
И наружу пробьюсь крестом.
Дальше, дальше куда уж деться,
Дальше заметь меня Ты,
Видишь, как сокрушенное сердце
Рвет себя на бинты –
Для тех, чья душа к могиле приникла,
Где их любимые спят в ночи.
Дьявол смеется на водах страданья,
Но отразишься в них Ты.

Из Марло

Безрукие, безносые, слепые,
Глухие и старухи, как деревья
На пустоши чернеющие в мраке,
Все жить хотят. Вот только что младенцы…
Про этих я не помню и не знаю.
Все жить волят. Что за приманка в жизни?
Быть может, мелких радостей набег?
Пробежка солнца по лицу слепому?
Вкус сливы или друга поцелуй?
Иль низменное злое содроганье?
Что держит нас, что нам уйти мешает?
Незнание , неверие в Другое?
Иль просто это – протяженность жизни?
И сладостно – мучительное в нас
Скольжение ее прозрачной лески,
Что чувствуем мы – кончится крючком.
Но пусть скользит и мучит – пусть мгновенье.
Но я – другой, я – птица , я – бродильня,
Пока во мне кристаллы песнопенья
Не растворятся до конца во мраке –
Я петь желаю.